Она не могла отвести взгляда, только дышала, и сердце колотилось, как бешеное. Но что-то мешало просто сказать — Фалько, вы невероятный мужчина и очень мне нравитесь. Не то боязнь отказа, не то — наоборот, согласия. Уж наверное, она не сможет его поразить своим невеликим любовным опытом.
Поэтому она отняла руки и спросила совсем другое.
— Вы уже выбирались на улицу?
— Да, с нашим другом, прозываемым вами Лисом. Мы выяснили, что это за место — которое вчера показала нам приправленная вашей кровью карта.
— И что же? — что-то там нечисто.
— Это частная территория. Охраняется людьми, собаками и магическими заклятьями.
— А… чья это территория?
— Дом и парк вокруг него принадлежат некоей госпоже Катарине Дориа, вы, наверное, и не слышали о такой.
— Абсолютно ничего не слышала, вы правы.
— Кратко — это могущественный маг, неофициальный пятый член Союза Четырёх. Неофициальный потому, что женщину официально никогда в него не примут, но не считаться с ней не могут. Она вдова, её супруг был крупным местным флотоводцем.
— То есть дама, заинтересованная в процветании города и флота.
— Вероятно. Мы много лет не виделись.
— А вы знакомы?
— О да. Давно и хорошо.
— Так может быть, вы просто попроситесь у неё погулять в парке?
— Увы, не просто. Мы не очень хорошо расстались, и сейчас её нет в городе. Она в отъезде, в гостях у одного из сыновей, проживающего за городом на побережье, и планирует встретить у него Перелом года. Если бы она была в городе, мы бы запустили к ней Астальдо, а то и вас вместе с ним. Она любит учёных людей, вы бы с ней нашли, о чём поговорить.
— И нам нужно попасть туда в первое утро нового года, так?
— Астальдо считает, что да. Я не так много знаю о вопросе, чтобы спорить, поэтому доверяю ему. Утром так утром.
— Я так понимаю, нам предстоит кража со взломом? — кисло усмехнулась Лизавета.
— Это возможно. Я, если честно, пока тоже не вижу другого способа. Но если удастся — я буду очень рад натянуть Катарине нос.
— Она не была к вам добра? — рассмеялась Лизавета.
— Именно, — согласился он с улыбкой. — Поэтому я даже не буду протестовать, если Астальдо предложит ту самую кражу со взломом.
— А что это за место? Вы его представили?
— Это, знаете ли, очень милая старинная беседка. Основание застало ещё имперские времена, и статуя прелестной мраморной девы — тоже. Колонна и крыша — более поздние, и она очень мило увита побегами вечнозелёных растений. Расположена в углу парка, прямо над улицей, на высоте хорошей такой башни.
— Я понимаю, о чём вы. Я видела статую. И беседку. Но она открыта всем ветрам, как там можно что-то спрятать?
— А это вопрос не ко мне, — покачал он головой. — Я не очень-то разбираюсь в этих материях, в отличие от нашего рыжехвостого друга.
— А он, будто не знаете, скажет, что это не моего ума дело, — фыркнула Лизавета.
— Очень возможно. Но не будем забегать вперёд. Это его история, пусть он и ищет возможные пути. А мы займёмся чем-нибудь приятным. Вот скажите честно, вы завтракали сегодня?
— Не успела ещё.
— Тогда пойдёмте. Вообще-то уже скоро обед, но я думаю, что в этом благословенном доме для нас найдётся немного арро и что-нибудь на закуску.
Он открыл ей дверь и с поклоном пригласил пройти.
3.9 Лизавета собирается на праздник
Здешний Новый год начинали праздновать после заката солнца. Как рассказали Лизавете представители талантливой магической молодёжи — а их теперь стало семеро, потому что племянник хозяина Галеотто прилепился к уже имеющимся намертво — сначала следовало сесть за праздничный стол дома. Ну, или где ночь застала, если дом далеко. На стол выставляли всё самое вкусное, что есть в доме — ну, это как везде. И поверье «как год встретишь — так его и проведёшь» у них тоже было, поэтому все наряжались в лучшее, а хозяин уже сообщил, что после торжественной закатной службы ждёт гостей к ужину. Да-да, не только Лиса с Крыской, а прямо всех гостей. Такова традиция — в Перелом Года за одним столом сидят и богач, и бедняк, и самый родовитый дворянин, и простолюдин.
После торжественного ужина следовало отправиться на улицу, там жечь костры, запускать фейерверки и по-всякому освещать самую тёмную ночь года. Так же играть в подвижные игры, танцевать весёлые танцы, перекусывать на ходу чем Великое Солнце пошлёт и запивать согретым вином. Потом или вернуться домой, или пойти в гости — бегать и прыгать в конце концов устаёшь, а ночь длинна. Дома и в гостях тоже следует по-всякому развлекаться — например, петь песни или слушать волшебные истории с хорошим концом. И к рассвету снова выбраться на улицу, чтобы приветствовать восходящее Солнце радостными ритуальными песнопениями.
Программа выглядела устрашающе. Лизавета опасалась, что захочет спать уже к полуночи, и что с этим делать? Оставалось только положиться на добрых коллег по приключению.
И следовало одеться.
На этот раз и у неё, и у Тилечки были прекрасные праздничные платья. Из одной ткани — ну и пусть, они различались в деталях и в рисунке отделки. Завершали вчера поздно ночью, под рассказ о жизни Эдмона Дантеса в замке Иф и о сокровищах аббата Фариа. Если бы не магические умения Тилечки — не завершили бы ни разу, но она очень ловко натренировалась запускать однотипные действия, чтоб совершались сами, и это серьёзно облегчило процесс и ей, и Лизавете. Лизавета под шумок вышивала свои платочки, и никто даже не спросил ничего — это ж нормально, что дама вышивает платочки, платочки должны быть у всех в потребном количестве. Благодаря Тилечкиным усовершенствованиям процесса шитья ей удалось справиться со всем. И даже хорошенько выспаться после. Ну подумаешь, проснулась опять ближе к обеду, ночь-то не спать! И не просто ночь не спать, а ещё и утром ждёт незнамо что. Лизавета решила выбросить проблемы Скипетра из головы до рассвета, и ей это удалось. Лису надо — вот он пусть голову и ломает. А она будет радоваться празднику.
Мелькнула мысль о доме, как же без неё. Дома Новый год, скорее всего, был бы с родителями. Может быть, пришёл бы Вася с семьёй, если бы не уехал в Китай, он обычно ездит. У Насти сессия, Настя собиралась приехать позже. Посидели бы, помолчали, потаращились в телевизор, пожелали друг другу здоровья, подарили подарки и разошлись спать часа в два. А перед тем неделю упахивались — убирали дом, запасали продукты, готовили еду на праздничный стол.
Здесь Лизавета была полностью избавлена от закупок, готовки и уборки. В первый раз за много лет, с детства, наверное. И это оказалось офигенно! Можно было заниматься собой и думать о всяких глупостях.
Волосы ей Тилечка покрасила ещё вчера, сегодня они были приятного ровного, не слишком яркого цвета. Обилие свежего воздуха и физической нагрузки замечательно подействовало на кожу и фигуру в целом — большое зеркало в купальне отразило подтянутую женщину с явно выраженной талией, сразу же обозначившей контраст с грудью и бёдрами. Это радовало.
Лизавета же накануне перед сном завила Тилечкины волосы на тряпочки, и теперь из них получились чудесные ровные локоны, которые Тилечка потом ещё чем-то магически укрепила, чтобы не разваливались.
Сначала красились — Лизавета сделала лицо себе, а после Тилечке. Вспомнила о госпоже Кларе и её волшебном средстве, которое надлежало применять, если хочешь поразить всех. Это была прозрачная субстанция, нечто вроде базы под тени. Лизавета подумала и именно базой под тени её и наложила. Вот и посмотрим, что там получится в итоге.
Заглянула местная служанка Лауретта — передала просьбу Крыски к Тилечке прийти к ней и помочь одеться, Лизавета вздохнула тяжко и пошла к ней сама. Убедила взять платье и прочее и прийти одеваться к ней. Крыска после ссоры смотрела на Лизавету исподлобья, но согласилась — наверное, помнила Палюду и тамошний бал.
В итоге её накрасили, причесали, одели и отправили, а потом стали одеваться сами.